|
|
|
ФОЛЬКЛОРНАЯ ТОПОНИМИКА ПЕТЕРБУРГА
Опыт создания альтернативной топонимики уходит своими корнями в раннюю
историю Петербурга. Первые строители новой столицы, встречаясь с непривычными
для русского слуха «чухонскими» названиями, тут же переделывали их на свой лад.
Финская деревня Купсино превращалась в Купчино, Уляля - в Ульянку, Аутово в
Автово и т. д. На этом сравнительно коротком историческом этапе массовый
процесс переименований и завершился. В дальнейшем, вплоть до 1917 года, история
петербургской топонимики серьезных потрясений не испытывала. Поэтому народная,
фольклорная топонимика долгое время не была ни альтернативной, ни
оппозиционной. Она просто уточняла, усиливала или углубляла характерные
особенности того или иного объекта.
Городские названия в течение веков обрастали массой слухов и легенд. Так,
знаменитый "Поцелуев мост" с чем только не связывали и с прощанием
преступников с родными (рядом, якобы когда-то находилась тюрьма), и с
последними поцелуями влюбленных (мост вроде бы находился на границе города).
Все оказывается гораздо прозаичнее: мост назван в честь трактира
"Поцелуй", располагавшегося в двух шагах от него.
Город стремительно разрастался. Размеры сегодняшнего Петербурга в
фольклоре определяются аллегориями типа: «Граждане и гражданки от Купчина до
Ульянки». Когда надо убедительно сказать, что времени ещё вполне достаточно,
выражаются замысловато, но вполне определенно: «Даже из Купчина можно успеть».
А если долгожданную квартиру петербуржец получает в отдаленнейшем Рыбацком, то
радость новоселья слегка разбавляется ироническим: «Рыбацкое счастье». И каким
бы огромным этот город ни был, он один - для петербуржца ли, для ленинградца.
Фольклор на этот счет никогда не заблуждался: «Жить бы на Фонтанке, но с
видом... на Манхеттен».
Канал, из которого вода по трубам через Фонтанку подавалась к фонтанам
Летнего сада, назывался Лиговским. Он был прорыт в 1718-1725 годах от речки
Лиги на юго-западе и проходил по трассе сегодняшнего Лиговского проспекта.
После страшного наводнения 1777 года, когда большинство фонтанов погибло, канал
утратил свое значение. Постепенно вода в нем застаивалась и становилась опасной
для города. Зажила фраза, рожденная устойчивым запахом гниющей воды, -
«лиговский букет». К началу 90-х годов прошлого века канал был на всем
протяжении от Обводного канала до Бассейной (ныне Некрасова) улицы забран в
трубу. На Лиговской улице разбили бульвар.
В 20-е годы название Лиговской улицы стало нарицательным. Благодаря
совокупности таких факторов, как близость Московского вокзала и Невского
проспекта в сочетании со специфическими условиями бесконечных проходных дворов
и полутемного бульвара, «Лиговка» стала средоточием бандитов и проституток,
беспризорников и мелкой шпаны. Особенно это состояние усугубилось после того,
как на Лиговке, в помещении гостиницы было образовано Городское общежитие
пролетариата (ГОП), куда свозили всех отловленных в Петрограде беспризорников.
От аббревиатуры этого общежития и появились знаменитые питерские гопники.
Все это не могло не сказаться на своеобразном «лиговском фольклоре. Не
говоря уже о блатных песнях с известными строчками: «На Лиговке вчера //
Последнюю малину // Прикрыли мусора», можно привести характерную формулу
блатной арифметики: «Количество гопников измеряется в лигах», расхожее
социальное определение - «б… лиговская», ироническо-издевательское восклицание:
«Вы что, на Лиговке живете?!»
В 1803г. началось строительство самого грандиозного гидрографического
сооружения в границах города - Обводного канала. Он предназначался для отвода
воды во время наводнений, во что, как в спасение от стихии, искренне верили в
ту пору, а также для транспортного обслуживания, расположенных на его берегах
промышленных предприятий. Это последнее обстоятельство надолго определило
отношение к каналу петербуржцев. Канал называли «Городским рвом» или «Канавой»,
иногда, в отличие от старого Екатерининского канала, - «Новой канавой». В XIX
веке социальное положение фабрично-заводских рабочих с Обводного канала
формулировалось пословицей: «Батюшко Питер бока наши повытер, братцы-заводы
унесли годы, а матушка-канава и совсем доконала».
По воскресным и праздничным дням питерские пролетарии любили семьями
отдыхать на зеленых пологих берегах Обводного канала. Вероятно, к тому времени
восходит современное шутливое приветствие после летних отпусков: «Где отдыхал?»
- «На южном берегу Обводного канала». Со временем Обводный канал действительно
превратился в сточную клоаку с дурным запахом и дурной славой. В 1928 году в
сатирическом журнале «Пушка» можно было прочитать характерный диалог-анекдот:
«А где тут Обводный канал?» - «А вот идите прямо, и где от запаха нос
зажмурите, туточки и канал зачнется». Пройдет немного времени, и Обводный канал
в фольклоре назовут «Обвонным».
В последние годы городские каналы решительно потребовали к себе более
пристального внимания. Вроде бы оно появилось. Засыпан Введенский канал,
стоячая вода которого не один год вводила в смущение отцов города. Начал
благоустраиваться Обводный канал. И если городской фольклор имеет к этому хоть
какое-то отношение, то роль его в жизни города окажется оправданной.
Нелестным было отношение ленинградцев и к Высшей Профсоюзной Школе
Культуры (ВПШК), студентами которой в основном становились не в результате
экзаменационного отбора, а по направлению профсоюзных комитетов для дальнейшего
продвижения по службе. Для абитуриентов аббревиатура ВПШК чаще всего являлась
беспощадным приговором сослуживцев: Ваш Последний Шанс, Коллега». В середине
80-х годов статус Школы повышается. Он становится Гуманитарным Университетом
профсоюзов, который - по фамилии его бессменного ректора А.С. Запесоцкого в
народе называют «Запесочницей». Университет приобрел достаточно приличный
имидж, но следы былого отношения к его профилю в фольклоре сохраняются. В
структуре Университета есть кафедра Социально-Культурной Деятельности (СКД). Ее
аббревиатура немедленно стала мишенью студенческих пересмешников: «Симуляция
Кипучей Деятельности».
Один из самых крупных районов города возведен на месте старого, еще
допетровского поселения Купсино, упоминаемого на шведских картах 1676 года. В
начале петербургской истории Купсино принадлежало Александро-Невскому
монастырю, а затем было передано царевичу Алексею. Уже тогда предпринимались,
возможно, неосознанные попытки русифицировать финское название. Во всяком
случае, в документах того времени наряду с финским Купсино встречается русское
Купчино.
Проект застройки Купчина в 1960-х годах разрабатывала группа архитекторов
под руководством Д.С. Гольдгора и А.И. Наумова. Планировка района
характеризуется строго геометрической сеткой пересекающихся улиц и проспектов.
С севера на юг идут улицы Фучика, Белы Куна, Славы, Димитрова, Каштановая
(Переименованная в Пловдивскую), Дунайский проспект, улицы Гашека, Олеко
Дундича. Их пересекают улицы, названные в честь столиц восточноевропейских
государств - Белградская, Будапештская, Бухарестская, Пражская, Софийская...
БЕЛка БУДет БУХанку ПРосто Сушить (Улицы: Белградская, Будапештская,
Бухарестская, Пражская, Софийская) ФЕДЯ КУШАЛ СЛАДКО, ДУМАЯ, КАК ДУНЮ ГОСТИНЦЕМ
ОДАРИТЬ (улицы: Фучика, Белы Куна, Славы, Димитрова, Каштановая, Дунайский пр.,
ул. Гашека, ул. Олеко Дундича).
История Александро-Невской Лавры - "Александрова храма", как его
называли в старом Петербурге, если верить преданию, начинается в 1710 году.
Петр I, рассказывается в нем, осматривая окрестности Петербурга, обратил
внимание на то место, где великий князь Александр Невский в 1240 году разбил
шведов. Царь назвал это место "Виктори", что значит
"победа", и повелел построить здесь монастырь во имя Пресвятой Троицы
и святого Александра Невского. Митрополит Феодосии, сопровождавший царя,
водрузил крест с надписью: "На сем месте созидатися монастырю”.
Битва произошла гораздо выше по течению Невы, в устье впадающей в нее
Ижоры. Умышленная ошибка Петра Великого? Скорее всего - да. Возведение
монастыря на предполагаемом месте Невской битвы должно было продемонстрировать
всему миру непрерывность исторической традиции борьбы России за выход к морю.
Петра не покидала убежденность в политической целесообразности объединения во
времени и пространстве двух событий отечественной истории - победы Александра
Невского и основания новой столицы.
Одна из старинных легенд дает еще более конкретные ориентиры исторической
преемственности. "Александров храм” построен на том месте, где перед сражением
со шведами русский воин Пелгусий увидел во сне святых Бориса и Глеба, которые
сказали ему, что спешат на помощь "своему сроднику” Александру. Немало чудес
произошло и во время самой битвы. Согласно легендам, небесное вмешательство на
стороне русских чувствовали воины Александра от начала и до конца победного
сражения.
По замыслу Петра закладка монастыря на легендарном месте позволяла
Петербургу приобрести небесного покровителя в лице святого Александра Невского,
задолго до того канонизированного церковью, - святого, ничуть не менее значительного
для Петербурга, чем, скажем, Георгий Победоносец для Москвы. И если святой
Александр уступал святому Георгию в возрасте, то обладал при этом неоспоримым
преимуществом. Он был реальной исторической личностью, что приобретало
неоценимое значение в борьбе с противниками реформ.
В августе 1724 года мощи святого Александра Невского с большой помпой были
перенесены из Владимира в Санкт-Петербург. По значению это событие
приравнивалось современниками к заключению мира со Швецией и окончанием
многолетней Северной войны. Но воинствующий атеизм послереволюционных лет
породил легенду о том, что на самом деле никаких святых мощей в
Александро-Невской лавре нет. Будто бы задолго до Петра мощи Александра
Невского, если они вообще когда-нибудь существовали в каком-либо виде,
наставительно добавляет не лишенная привкуса большевистской идеологии легенда,
сгорели во Владимире во время пожара Успенского собора. Вместо мощей Петру
привезли якобы несколько обгорелых костей. Во избежание толков и пересудов Петр
будто бы запер гробницу с мощами на ключ.
Параллельно с этим широкое бытование приобрело еще одно предание,
рожденное, по-видимому, в среде раскольников, которые всегда считали Петра
Антихристом, а его город - городом Антихриста, проклятым Богом. Петр, по этому
преданию, дважды привозил мощи святого Александра в Петербург, и всякий раз они
не желали лежать в проклятом городе дьявола и уходили на старое место, во
Владимир. Когда их привезли в третий раз, царь будто бы сам запер раку на ключ,
а ключ бросил в Неву Мощи исчезать перестали.
Однако и тут, если верить фольклору, не обошлось без мистики. Когда Петр
замыкал гробницу, то услышал позади себя ровный невозмутимый голос: "Зачем это?
Всего на триста лет”. Петр резко обернулся на голос и успел увидеть удаляющуюся
фигуру в черном.
Серебряная рака с мощами Александра Невского хранилась в Свято-Троицком
соборе, который был начат строительством по проекту архитектора Доменико
Трезини в 1719 году Затем работы продолжил Т. Швертфегер. Но из-за грубой
технической ошибки при строительстве стены собора начали разрушаться. В 1755
году храм пришлось разобрать. Только в 1776 году по повелению императрицы
Екатерины II началось возведение нового храма по проекту архитектора И.Е.
Старова. Собор был освящен в 1790 году.
В 1920-х годах началось массовое изъятие церковных ценностей. Тогда же
серебряная рака и мощи Александра Невского были переданы в музеи - рака
Государственному Эрмитажу, а сами мощи - Музею истории религии и атеизма,
открытому в то время в Казанском соборе.
|
| Категория: О городе | Добавил: wveik (22.09.2010)
|
| Просмотров: 2649
| Рейтинг: 4.5/6 |
|
|
|
| Статистика |
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0 |
|
