|
|
|
СЕРГИЕВО-ПОСАДСКИЙ МУЗЕЙ (ЧАСТЬ №1)
Складывание исторического
и художественного собрания Троице-Сергиева монастыря, формирование древнего хранилища
сокровищ – монастырской ризницы – по праву можно считать одной из страниц предыстории
музейного дела в России.
В XVIII веке происходит становление
определенной системы учета и хранения монастырского имущества, в том числе
ризничной и казенной утвари. Причем не только сам монастырь, но и
государственная власть принимала деятельное участие в упорядочении и систематизации денежных, имущественных и
исторических ценностей Троицкой обители.
Государство также заботилось о
пополнении монастырской сокровищницы драгоценными раритетами, сакральными
предметами и значительными духовными памятниками (мощами святых и другими
реликвиями). Оно брало на себя попечение о защите памятников в периоды смут и
тяжелых испытаний. Характерный пример – спасение ценностей монастырской ризницы
во время войны с наполеоном. 20 августа 1812 года, накануне Бородинского
сражения, генерал-губернатор Москвы граф Ф.В.Ростопчин приказал убрать в ящики
патриаршую ризницу, ризницы кремлевских соборов и монастырей Москвы, в том
числе Троице-Сергиева монастыря, и отправить в Вологду.
Можно сказать, что уже на протяжении XVIII-XIX веков к монастырскому собранию
сложилось отношение как к своего рода
государственному хранилищу, особо ценному объекту государственного значения.
Это отношение сохранялось вплоть до 1917 года.
Организации Сергиево-Посадского музея
в 1920 году предшествовала большая подготовительная работа. В 1918 году была
создана специальная Комиссия по охране памятников
старины и искусства Троице-Сергиевой лавры. В состав комиссии вошли видные
деятели церкви и культуры: священник Павел Флоренский, Ю.А. Олсуфьев, М.В.
Боскин, П.А. Каптерев, Т.Н. Александрова-Дольник, позже – В.Д. Дервиз, А.Н.
Свирин, Вл. И. Соколов.
О том, как создавался музей в
Сергиевом Посаде и с какими трудностями столкнулись его организаторы,
сохранились яркие воспоминания учетного секретаря Комиссии, вступили как в
темный лес, ибо она была не только не изучена, но даже и не расставлена
удобообозримо; мы хорошо помним, как приходилось лазить по приставным лестницам, что бы рассмотреть
ту или иную икону, рыться в тряпье, чтобы извлечь иногда первоклассное шитье,
отыскивать в старом доме любопытные памятники, из пыльных чердаков, заплесневелых
чуланов и темных закоулков лавры вытаскивать портреты, иконы, шитье, посуду и
т.п. Вещи первоклассные, делающие честь любому музею, были перемешаны с
второстепенными или даже вещами, стоящими ниже критики, а тем самым
заинтересовались среди них. Отыскание некоторых вещей, приблизительно доступных
теперь обозрению, напоминало извлечение предметов из земли при раскопках, но
вместе с тем доставляло и соответствующие радости нового открытия. Мы имели
дело с некоторым неопределенным кругом музейных объектов невыясненного состава,
неизвестных дат, вообще неизвестных, и если бы тогда потребовался вопрос на
ответ о числе и виде нужных для музея комнат, то мы вынуждены были бы
ограничиться неопределенным указанием, что комнат нужно много, но, сколько
именно – неизвестно. В самом деле, мы решили теперь лучшие расчищенные иконы
выделить в особую залу и состав их приблизительно, только приблизительно,
определился; но как же можно было заранее говорить, сколько нужно места для
лучших икон, когда до расчистки оставались под вопросом и степень их сохранности,
и качество письма… Теперь же подготовительные работы почти завершены…».
Деятельность Комиссии по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой
Лавры завершила предысторию Сергиево-Посадского музея и открыла первую страницу
его истории.
В 20-е годы собрании пополнилось
иконами и другими богослужебными и светскими предметами из закрывавшихся
церквей города и уезда (района), Спасо-Вифанского монастыря и Гефсиманского скита,
из других музеев и частных собраний. В то же время конец 20-х-30-е годы по
праву можно назвать «черным периодом» в истории Сергиево-Посадского музея (впрочем,
как и всего музейного дела в стране). В это время музей лишился редких
памятников. Ёще со времени деятельности Комиссии по охране Лавры в 1918-1925
годах несколько раз проводилось выделение ценностей, «не имевших
историко-художественного значения», в Государственное хранилище (Гохран). Общее
количество золота и серебра, которое было в Лавре, в тот период оценивалось «в
несколько сот пудов». В это число входил и золотой, со множеством драгоценных
камней, оклад XVI-XVIII веков на икону «Троица» Андрея Рублева. Все эти «несколько сот пудов»
предлагалось без предварительного отбора передать в Гохран. И только благодаря
деятельности ученных и специалистов
количество переданных в Гохран предметов удалось свести до минимума.
Самым разрушительным образом на
музейных коллекциях сказалось преобразование в 1929 году Сергиево-Посадского
музея в «Государственный антирелигиозный историко-художественный и бытовой». Во
время реорганизации часть предметов была признана «подлежащей ликвидации» как
«вещи не музейного характера» и передана в главную контору АО «Госторг РСФСР»
(«Антиквариат») для «реализации». Тогда же многие значительные произведения
были изъяты из музейного собрания и переданы в другие хранилища. Несколько
наиболее ценных икон XIV и XV веков из основного собрания Троице-Сергиева монастыря
поступили в Государственную Третьяковскую галерею, церковные предметы из золота
и серебра – в Оружейную палату, западноевропейские ткани – в Эрмитаж, а
огромное собрание рукописей, в том числе в драгоценных окладах, - в
Государственную библиотеку им В.И.Ленина (теперь РГБ). Позже, в 1946-1948
годах, около 4 тысяч предметов было предано в Московскую Патриархию.
В конце 1950-х годов, в период
послаблений знаменитой «оттепели», музей начинает активную работу по
комплектованию уже сложившихся коллекций и формированию новых. В результате
государственных закупок, отдельных поступлений и экспедиционных привозов
1960-1990-х годов музейное собрание пополнилось редкими и значительными памятниками
XV-XX веков, включая древние рукописи и
старопечатные книги, иконы и шитье, предметы церковного и светского серебра,
произведения изобразительного и прикладного искусства. Новые поступления в
музей явились логическим дополнением древнего монастырского комплекса. Сегодня
фонды музея включают около 130 тысяч экспонатов: иконы, рукописные и
старопечатные книги, памятники лицевого и орнаментального шитья, изделия из
золота и серебра, произведения живописи, графики, народного и современного
декоративно-прикладного искусства, предметы истории и археологии.
Особое место и ранее в монастырской
ризнице, и ныне в собрании музея занимали и занимают подлинные реликвии,
связанные с именем Сергея Радонежского. До недавнего времени в музее хранились
священнические облачения Троицкого игумена – фелони из коричнево холста и золотой
крест-мощевик, по преданию, присланный Радонежскому подвижнику
константинопольским патриархом Филофеем. В 1992 году священнические облачения и
филофевский крест а также две «келейные» иконы Сергея Радонежского были
переданы в Троице-Сергиеву Лавру. В музее остался крест, украшенный жемчугом и
драгоценными камнями, гравированными изображениями Троицы, Распятия,
Богоматери, Иоанна Богослова «да чудотворца Сергия». Этот великолепный
драгоценный крест с подписью «а делал Андрейко Петров сын Малово» в XVII веке был выполнен в качестве ковчега
для хранения филофеевского креста-мощевика.
Ученику и приемнику Сергия,
преподобному игумену Никону Радонежскому, принадлежала фелонь из белой шелковой
итальянской ткани (один из ранних
образцов итальянской камки XV века в наших музейных собраниях) и литая серебренная панагия
с изображением «Вознесения». По заказу игумена Никона было выполнено серебряное
золоченое кадило в форме одноглавого храма. На нем надпись: «6913 (1405 год. –
Л.В.) сие кадило создано быть святей троицы замышлениемъ игуменомъ Никономъ,
при благоверномъ князи великомъ Висили Дмитриевиче».
Надписи на предметах – бесспорно,
самые точные свидетельства времени и места изготовления произведения, имени его
создателя, заказчика, владельца или вкладчика. На средневековых предметах
надписи такого рода являются чрезвычайно редкими. Чаще всего какие-либо
сведения об истории создания памятника и его дальнейшей судьбе мы узнаем из
письменных источников. Многие музейные экспонаты овеяны преданиями и легендами,
они полны загадок и неразгаданных тайн истории и культуры. Документальные
источники раскрывают некоторые подробности создания и бытования этих вещей,
помогают связать отдельные произведения с историческими именами, обозначают
историко-культурный контекст.
Документальны фонд музейного собрания
насчитывает около 300 единиц хранения. Он включает главным образом рукописи
древнего монастырского архива: синодики, кормовые книги, акты, грамоты, описи,
вкладные, староприбыльные и новоприбыльные книги. Эти источники – свидетели
политической, религиозной, культурной и экономической жизни как самого
монастыря, так и России в целом.
В музее храниться «Опись
монастырского имущества 1641 года» - единственная сохранившееся из общего числа
составленных в монастыре до XVIII века (архив Троице-Сергиева монастыря сгорел во время
пожара в 1746 году, поэтому от средневекового периода дошли до настоящего
времени лишь единицы документов). В музее находятся вкладные книги Троице-Сергиева
монастыря 1639-1673 годов – ценнейшие источники по истории складывания
монастырских коллекций. Здесь хранятся
многочисленные и подробные описи монастырской казны XVIII-XIX веков, а также последняя многотомная
«Опись 1908 года», зафиксировавшая состояние монастырского имущества накануне
революционных потрясений.
так и за десятилетия существования
музея.
|
| Категория: Сергиев Посад | Добавил: wveik (20.09.2010)
|
| Просмотров: 1107
| Рейтинг: 0.0/0 |
|
|
|
| Статистика |
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0 |
|
